Герман Наркайтис

Как тебя представить?

Моя формальная позиция в компании – Генеральный директор. Неформальная позиция – архитектор группы community contribution. Еще я доцент кафедры технологий программирования факультета КНиИТ и компании Мирантис.

У вас своя кафедра?

Да. Но я не заведующий, есть человек, который выполняет административные функции и осуществляет организационную работу.

Я прихожу домой и пишу код. С утра пишу код, вечером пишу код, ночью пишу код – все свободное время пишу код

Если брать твою профессиональную и околопрофессиональную деятельность во всем многообразии, и пытаться ее сформулировать одним словом, то ты…

Программист.

Удивительно. Программист, который пишет код?

Да.

Можно подробнее?

Смотри. У тебя есть миссия, и есть увлечения. Если ты любишь вязать крючком, то можешь прийти домой и вязать крючком.  Но если у тебя миссия создать компанию, продвинуть проект, выкатить продукт – ты на работе занимаешься миссией, а в жизни тем, что нравится. Когда приходят разработчики и говорят – мне не нравится проект, я хочу заниматься высокими технологиями, запускать ракеты и прочее. И тут все просто. Хочешь заниматься высокими технологиями – занимайся, тебя никто не ограничивает. Не хочешь делать эту работу – не делай, это ортогональные понятия. Нельзя реализовывать свои личные фантазии за казенный счет.  Поэтому мои фантазии ориентированы на написание кода, а работа немножко другая, и ориентирована на развитие компании.

Тогда почему все это суммируется в программиста? Программист для тебя это хобби.

Можно и так сказать, но это хобби управляет моей жизнью. Я прихожу домой и пишу код. С утра пишу код, вечером пишу код, ночью пишу код – все свободное время пишу код.

И все-таки основная деятельность в работе – это построение компании.

Ну да, я строил компанию с размера в 1 человек.

Доволен?

Нет, не доволен. Всегда есть проблемы, которые надо решать. Стратегические, тактические. Проблема смены масштаба деятельности всегда чувствуются например.  Это снаружи может казаться что “все круто”, а проблемы есть всегда.

Специализированная сервисная компания это несколько пройденный этап. Сейчас задача стать продуктовой компанией

Можешь дать какую-то выжимку, специфику – что отличает компанию «Мирантис» от других?

С периодичностью раз в три года у нас меняется формат деятельности. Приходится себя «переизобретать» чтобы двигаться дальше. Так исторически сложилось. Слияние с ГридДинамиксом например дало нам толчок к уходу от боди шопа (он же аутсорсер – компании, которая продает человекочасы своих работников – Е.Ф.) в сторону сервисной компании со специализацией. После этого мы нашли нишу, где оказались востребованы – клауды, Опенстек, опенсорс, и теперь Мирантис – сервисная компания с расценками дорогих консультантов из Кремниевой Долины. Это довольно амбициозно, учитывая что эту работу делают инженеры из Саратова.

При этом ты не доволен, и упоминал раньше, что до стандартов мирового айти вы не очень дотягиваете. Чего не хватает?

У нас идет перманентное переосознание своей миссии и стратегии. Специализированная сервисная компания это несколько пройденный этап. Сейчас задача стать продуктовой компанией (т.е. компанией, зарабатывающей на продаже собственного продукта – Е.Ф.) со специализацией.

Есть понимание, куда вкладываться?

Понимание есть. И есть намеченный путь, которым надо пройти. Основные сложности тут в уровне людей, которые все это должны делать, он может оказаться недостаточным.

При том, что вы набираете сливки, уровень все равно низок?

Сливки Саратова зачастую оказываются сливом в мировом масштабе. Мы продаем сейчас наши услуги довольно дорого, так что мы конечно не совсем отсталые. Но продажа того же самого не как консультации, а как продукта, требует совсем других навыков. Как все это делать технически мы знаем – потму что уже строили компании в рамках ODC-модели (Offshore Development Centre), но в долгосрочной перспективе эта модель финансово несостоятельна, и на пути от этого к продукту много подводных камней.

То есть это вопрос предпринимательской экспертизы, которой у вас по факту нет.

Экспертиза по большому счету тоже есть. Не хватает матерости и всяких организационных моментов…

…и качества людей.

Да. Потому что нужных нам людей оказалось проще нанять в Москве, чем в Саратове.

Тогда почему ты здесь? Не в Харькове, Москве, Калифорнии?

Мне здесь комфортно, и я здесь живу. Людей можно нанимать не только в Саратове, и управлять ими удаленно. Для этого компетенции достаточно.

Если считать по головам, где инженеров больше?

200 тут, 100 в Харькове, 70 в Москве. Но это не значит ничего.

Есть задача построить миллиардный бизнес в срок до трех лет. Не хочу делать это за счет голов, хочу сделать это за счет качества создаваемого продукта.

Такой неинтересный рецепт успеха получается. Строишь стратегию, нанимаешь людей, смотришь куда перспективно будет вложиться и работаешь. Непонятно однако, что же отличает Мирантис от других компаний?

Это книжные истины. А у нас опыт – сын ошибок трудных. Нас отличает специализация – всякие клауды-шмауды, имеющаяся репутация крутых консультантов. Теперь надо сделать правильный execution всей этой стратегии.

Ты же в большей степени набираешь команду? Ну или по крайней мере стоял в основе формирования? Есть ли общие моменты – какие люди тебе нужны?

Сейчас уже я практически не набираю сам. Хотя на собеседованиях часто бываю, и через то, как человек ведет себя на техническом собеседовании, делаю выводы о его психологических качествах. Я даю задачу и смотрю как человек ее решает, как реагирует на критику, что делает, когда не может найти решения. Из этого видно как он будет взаимодействовать с другими людьми в команде.

У тебя есть некоторое облако представлений, и если человек в него попадает – ты его берешь. Так?

Ну не в виде «о, это свой чувак, мы его берем». Иногда бывает что на позицию нужен человек, который думает не так, как я, и в итоге работу получают те, кто отвечает не так, как я ожидаю.

То есть все диктуется не качествами пришедшего человека, а задачами, которые он должен решить. Поэтому если человек не находится здесь, вы его ищете в Харькове, Москве и т.д.

Да. Причем понятно, сам я давно людей не ищу, а скорее занимаюсь заданием приоритетов. Как развивать нашу компанию примерно до 1000 людей я знаю. До 2000 – нет.

А есть такая задача?

Она может возникнуть. Хотя я сознательно не хочу думать такими категориями. Есть задача построить миллиардный бизнес в срок до трех лет. Не хочу делать это за счет голов, хочу сделать это за счет качества создаваемого продукта.

Что лежит на тебе в компании?

Ничего.

«Я человек, который ни за что не отвечает»

Да. Мне никто не отчитывается, я не отвечаю за успех или неуспех того или иного проекта. Даже за то, чтобы в офисе была бумага я не отвечаю.

Тем не менее, есть что-то, что требует твоей постоянной работы.

Я решаю вопросы. Любые. Любой менеджер, любой инженер  приходит ко мне и задает свой текущий вопрос – и я его решаю. Вопросы могут быть любые – туалетная бумага не того качества, или как писать код, или как построить отношения в команде? Все что угодно.

То есть ты – смазка в шестеренках. А еще?

Все. У меня нет прописанных обязанностей, я развлекаюсь и помогаю людям.

А вот о чем мы говорили – стратегическое развитие, план развития компании – это чья ответственность?

Ну мы не российская компания. Я всего лишь начальник в России, причем неформальный начальник. Стратегия определяется не мной, я просто участвую в этом. Это и так очень круто – сидеть в России, и участвовать в определении стратегии компании из Долины. А вообще это решается в Калифорнии, Силикон Вэлли, Маунтин Вью, через дорогу от Гугла, где делается вся индустрия. Здесь всего лишь подводная часть айсберга, тело, которое выполняет то, что говорит голова.

Таки ты здесь почему? Только комфорт?

Ну тут дети, родственники. Можно было бы поехать в Долину, но пока это не принципиально. Уровень жизни тут у нас больше, чем будет там. Поэтому сейчас, на переходном этапе я тут. В городе, в котором родился.

Можешь рассказать, как ты вообще к этому пришел?

В целом так исторически сложилось. В 1998 г. позиций разработчика в Саратове было порядка 6-10. Код писали очень маленькое число людей. Я знал одного, работающего в банке, и двоих в геофизике. Саратов был одной из столиц геофизики СССР, и в те годы это было очень круто, в их НИИ, например,  занимались обратным инжинирингом американских систем регистрации информации. Я попал в геофизику, к Сергею Ларину. Это человек, который сам себя развил как программист – в 94г поставил себе линукс, писал под него драйвера и фронт-енд, и сделал геофизическую систему, которую я потом развивал и поддерживал. Оглядываясь назад приходится признать, что самое высокотехнологичное, что я делал в своей жизни было сделано в то время – я два года работал над сложным проектом с нулевого цикла, один. Программированием вообще болеешь, либо это для тебя ремесло. Я болел программированием с младшей школы. В ВУЗе принимал участие в подготовке к первой олимпиаде, причем случайно. Пришло приглашение на олимпиаду, попало в руки преподавателям, которым это было интересно – и они собрали способных учеников со школ и попытались подготовить. Все это как-то развивалось, и к тому моменту как я закончил СГУ и стал аспирантом сформировалась команда из трех человек – Илья Эльтерман, Андрей Лазарев, Миша Мирзаянов, которые попробовали добиться успеха в олимпиадном программировании.  Они собирались и решали доступные задачи. Потом пили пиво. Такая тусовка брутальных мужиков в очках. Обсуждали код, как выпьют – переходили на баб, а как напьются – снова на обсуждение кода. Мы все продолжаем общаться, вот сейчас будем готовить четвертьфинал ACM ICPC.

Вот эти парни сами себя сделали. Сумели выйти в финал, до последней задачи лидировали, и это был адский фурор, потому что по ходу соревнований к ним подходили с вопросом «ребята, Саратов это где?». В итоге заняли 6 место, так весь мир узнал, что есть Саратов, что в нем есть люди, способные выигрывать такие состязания, а ректорат СГУ получил что-то, чем можно гордиться на уровне Президента.

В итоге, услышав про это, Епам купил маленькую компанию «Волгасофт» и начал строить тут офис. А я сидел, писал диссертацию, и собирался уехать из этой богом забытой страны и жить себе спокойно в цивилизованном месте. Познакомился с людьми в Америке, которые подкинули мне фрилансовую работу. Заработал 200 долларов за проект, что было неплохо по тем временам. Потом мне предложили нанять еще несколько людей и поставить такую работу на поток. Я отказался заниматься этим системно, но постепенно втянулся в процесс и  сложилась веб-студия в которой работали несколько чемпионов Европы и мира. Люди, обученные  быстро решать очень нестандартные задачи делали сайтики – стрельба по воробьям из пушек громадного калибра. Какое-то развитие было – перешли с пхп на джаву, делали чуть более сложные проекты, но все равно это был боди шоп низшей ценовой категории под названием Селектоза. В Селектозе на какой-то момент работало 30 разработчиков и один административный работник / менеджер проектов / сборщик столов / айти инженер – я. Стало понятно, что это не масштабируется, и мы начали искать варианты качественного развития. В итоге влились в аффилированную компанию Мирантис, и к сегодняшнему дню мы имеем то, что имеем.

Как произошел переход от «ребята, не трогайте меня я занимаюсь научной деятельностью» к полноценной менеджерской работе?

Как всегда, плавно. Есть Боря [Ренский], он долго меня убеждал заниматься этим, а я отказывался. В итоге мы нашли человека, который взял на себя эти вопросы. Он все делал, но на каком-то этапе из-за фантастической необязательности – что-то типа того, что он не мог 2 недели переслать письмо –  Борис его уволил, и попросил меня все взять на себя. Я сказал «окей, я буду работать по полдня и делать только то, что захочу», и услышал в ответ что могу хоть вообще ничего не делать – только следить за порядком. Полгода работал по полдня, за это время с 5 людей выросли до 12, я обнаружил что работаю полный день, и мы зафиксировали существующее положение.

…не конкурируем ни с кем в Саратове. Нам не нужны ни джава-программисты, ни сишники, вообще что-то никто не нужен. Очень специфические запросы…

Так в чем специфика Саратова? В том, что там есть олимпиадники и все?

Ну да. Епам искал региональные представительства, ему по большому счету все равно куда идти было. После Минска и Москвы они пришли в Саратов потому что услышали про олимпиаду – по крайней мере, так гласит легенда.

Хорошо. Если то же самое в будущее – есть ли тенденция, или что надо сделать чтобы из города, в котором работают 1000 или 1500 программистов вырасти качественно, в место где можно набирать «зубров» индустрии?

Для этого нужна потребность, внешний запрос. Мирового класса компания, которая хочет изменить мир, не будет размениваться на то, чтобы делать оффшорную компанию и экономить 30 копеек. Она пойдет в Калифорнию. Сказать прямо, что у нас делается это не инновации вообще. Вконтакт это скрап Фейсбука, который не является инновацией – локализовали сайтик и все. Map reduce Гугла – это инновация, до них никто не умел обрабатывать такие объемы данных.

Механическая картина получается. Центр инноваций это Калифорния, на российском уровне – Москва, а Харьков, к примеру, центр только потому что там полно ВУЗов. В Саратове два ВУЗа технических, и это потолок. Мирантис и ГридДинамикс выпендрились, но это неповторимый успех.

Ну ГридДинамикс сами бы в Саратов не пришли. Тут это была фактически дочерняя компания Мирантиса, потому что я для них нанимал тут инженеров.

Если говорить про повторение успеха то все возможно конечно, но предпосылок я не вижу. В Москве, собственно, тоже нет никаких инноваций.

Яндекс с их лингвистическим поиском?

Ну да конечно, у них неплохая школа. Но это тоже все не глобальные инновации. Они борются сейчас за турецкий рынок, но в мировом масштабе это не принципиально. Если бы речь шла о борьбе за американский рынок, то это было бы значительно серьезнее.

Все остальное в плане инноваций это еще более детский лепет.

Вернемся к проблемам, в масштабе Саратова. Как вам видится конкурентный рынок – комфортно вам, некомфортно, что может быть хотелось бы поменять?

Мы заняли такую нишу, в которой не конкурируем ни с кем в Саратове. Нам не нужны ни джава-программисты, ни сишники, вообще что-то никто не нужен. Очень специфические запросы – питон, много работы с сетью, виртуализация, линукс.

Связано с Опенстеком?

Да. Опыт говорит о том, что нужны правильные люди, а не люди, знающие правильные технологии. Достаточно часто встречаются мнения типа «я работаю 5 лет в джава, мне важно чтобы мои знания использовались». При этом прямо перед глазами пример моего вчерашнего студента, который считал себя чистым джавистом, а когда компания начала заниматься опенстеком внезапно стал самым успешным контрибьютором сообщества. У него свое отдельное направление, за которым следит все коммьюнити и занимается его развитием. И для него очевидно, что можно упереться и писать что-то на джаве, а можно изменить мир, пусть даже придется для этого писать на питоне.

У вас есть образовательный проект. Если я не ошибаюсь, есть такой же у ЕПАМа в политехе. В чем его смысл? Только нанимать нужных вам людей?

В этом году мы наняли довольно много людей, около 50. В следующем году возможно не будем нанимать никого вообще. Но кафедра останется, и занятия мы вести будем. Кафедра это вообще мой личный проект был изначально, денег мне на него никто не давал. Была группа людей, которые продолжали преподавать после универститета, которым я немного доплачивал. Сейчас это стало официальной стратегией, и деньги вкладывает  компания. У нас есть несколько открытых курсов, куда может прийти кто угодно, даже не студент университета.

Зачем оно вам?

Это часть имиджа, не денег. Я трачу на это свою субботу, мне это интересно. И поскольку я участвую в определении стратегии компании, то смог убедить остальных, что потратить немного денег на этот проект – это возможно. Я мог и свои потратить если что.

Студент, который хочет попасть в Мирантис – что должен делать?

Не важны знания конкретных языков программирования. Важны ориентированность на высокие технологии, умение и готовность развиваться. Помимо технической грамотности должны быть развитые социальные навыки, потому что придется не только писать гениальный код, но и быть способным объяснить другим его гениальность.

Вы платите людям, работающим в проектах с открытым кодом. Такой взрослый опенсорс получается.

Да, в этом плане мы достаточно специфичны, и не факт что являемся примером для подражания. Есть формирующийся триллионный рынок, мы рассчитываем быть первыми на нем, и откусить большой кусок.

Пойдем по общим вопросам. Основные события в Саратове за последние 15 лет?

Приход ЕПАМа. Это крупная компания, с поставленным процессом разработки и обучения. Они могли загнать в комнату людей, распределить их по ролям, раздать инструкции, и получить на выходе продукт. Часто не очень хороший, но продукт. И это очень полезно, у них многие научились. Это стоит уважать. Хотя люди, прошедшие такую школу теряют определенную гибкость мышления, начинают мыслить шаблонами.

То же самое на мировом уровне.

Там было много вех. Когда и Брайн Керниган и Деннис Ричи сделали Си и начали писать UNIX. Из более позднего – финский студент со шведскими корнями который сидел и делал терминал. Он сделал событие, причем настолько крутое, что сдулись юниксы, похороненные своей лицензионной политикой. Причем надо понимать, что линукс не стал бы линуксом если бы не крупные корпорации, заинтересованные в платворме, на которой могли бы работать все – а не только, к примеру, НР или тем более Майкрософт, в то время активно выходивший на рынок серверного софта.

Было большое развитие баз данных, хотя Оракл скорее юридическая, нежели софтверная компания.

Потом был Гугл. Событием они стали не тогда, когда поставили несколько машин в гараже и что-то на них писали. Они смогли стать событием после того, как наняли людей из HP-labs. Был такой НИИ при Хьюлет-Паккарде, где сидели люди, которые занимались реальной исследовательской работой – например, изучали границы возможностей вычислений. Чистый computer science. И когда крупная корпорация НР забыла, для чего она открывала этот институт, какой-то эффективный менеджер их сократил. В итоге НР получила несколько миллионов экономии, а Гугл стал Гуглом. Сейчас новый этап, они делают мап редьюс второго поколения.

Что станет следующим прорывом?

Никто не знает. Говорили что фейсбук последний big thing, но вот вышли они на IPO, и к моменту, когда обычным сотрудникам разрешили продавать свои опционы и акции, цена на них упала больше чем вдвое. Т.е. инвесторы на этом неплохо заработали, а потом ажиотаж спал и все стали думать, как получать деньги в долгосрочной перспективе. У социальных сетей громадная аудитория, которую непонятно как монетизировать. Одноклассники монетизируются через СМС-рассылки и продажу медалек. Это не бизнес.

Хочется думать, что прорывом будет пароход, на котором плывем мы – Опенстек.

Можно подробнее, или не хочешь сглазить?

Есть Амазон, который предоставляет свое облако в аренду. Купили много железа, написали софт, который всем этим управляет, и дают на этом поднимать свою виртуалку и делать там что угодно – только деньги плати. В итоге у Амазона получилась машинка по производству денег, которой нет ни у кого другого. И это только публичное облако – а любая крупная корпорация хочет свое собственное, подконтрольное. Традиционная схема «один сервис – один сервер» имеет большую проблему в виде неравномерной нарузки. Пользователей то нет совсем, то они все вместе толпятся в узких местах. В итоге – избыточные мощности и 5% среднесуточной загрузки. При пакете сервисов, дублирующих серверах и балансировщиках, стоимость всего этого вместе с зарплатой техподдержки получается просто запредельная. Идем дальше. Зачем делаются современные сервера с оперативной памятью в 160 Гб – ими ни одно приложение пользоваться не способно в полном объеме. Потому уже давно понятно, что вся инфраструктура виртуализируется, и стоимость виртуальной машины стремится к 0. Вторая проблема – чтобы вручную поддерживать кучу виртуалок нужна такая же куча админов, как и для эквивалентного числа железных серверов. Это мы по самым крупным проблемам идем. В общем есть крупные и средние компании со своими дата-центрами, которые используют их довольно неэффективно и озабочены этим.

Облако дает возможность перевести инфраструктуру с «он сервис» на «он деманд», когда сервисы запускаются когда нужно, там, где есть свободные ресурсы, с динамическим распределением нагрузки. Эту проблему решает WMware со своими продуктами, но лицензия стоит 2000 за ядро в год. 24 ядра – уже получается сильно дороже, чем просто купить сервер. Поставить линукс и руками управлять – тоже не вариант из-за стоимости админов. Итого есть триллионный рынок по управлению всем этим облачным барахлом. Успешно зашедшие на этот ниоткуда возникший рынок компании будут иметь миллиарды. Опенстек это проект с открытым кодом, который позволяет в эти игры играть.

Своими действительно сильными сторонами что считаешь?

Я офигенно пишу код на Си. И есть внешние свидетельства компетентных людей, подтверждающие, что это не только мое мнение. Для меня это важно. Я хардкорный си-программист, а на досуге строю компанию.